Из воспоминаний К.Д. Лаврененко. Начало войны застало меня на строящейся Кураховской ГРЭС Донбассэнерго, где я как представитель Наркомата электростанций (Народный комиссариат электропромышленности СССР, на тот момент Константин Дмитриевич Лаврененко — заместитель министра энергетики и электрификации СССР) возглавлял пусковую комиссию.

В то время быстро растущий промышленный Донбасс испытывал недостаток в электроэнергии. Поэтому на строительство Кураховской ГРЭС были направлены значительные материальные и технические средства, которые должны были ускорить пуск электростанции.

К 9 июня 1941 г. первая турбина 50 тыс. кВт была поставлена на холостые обороты, а 22 июня она должна была принять первую нагрузку. Пуск новых агрегатов всегда праздник для коллектива предприятия. Люди приоделись и на станцию пришли даже те, кто был свободен в этот день.

Мы тщательно готовились к набору нагрузки; хотелось, чтобы этот день был праздником не только для строителей, монтажников и эксплуатационников станции: мы думали, набрав в первый же день полную нагрузку на турбогенераторе, преподнести свой подарок стране. В то памятное летнее утро мы только что развернули турбину до полных оборотов и готовились к синхронизации с энергетической системой, когда на площадку турбины прибежал взволнованный секретарь партийной организации строительства.

- Товарищи, война! Фашисты на нас напали…, - Электростанция была оборудована технологическими радиоточками, и через несколько минут мы уже слушали радио, где передавали сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Мы слушали речь В.М. Молотова.

Надо сказать, что первая турбина была поставлена Кураховской ГРЭС швейцарской фирмой Броун-Бовери и монтировалась под руководством двух немцев – шеф-мастеров фирмы. Это были специалисты невысокого класса, особенно младший мастер, ведавший работами по системе регенерации и другому вспомогательному оборудованию, зато в отличие от старшего мастера он был ярый фашист и нередко высказывал это, восхваляя Гитлера и фашистскую систему. Ко времени пуска агрегата ждали приезда инженера-наладчика от фирмы, но он так и не прибыл. Пуск осуществлялся советскими специалистами.

Оба немца, понимая немного русский язык, также слушали сообщение радио, но по-разному отнеслись к услышанному. Я слышал, как старший мастер взволнованно сказал вполголоса в адрес Гитлера:

– Боже мой! Какой дурак! Куда он лезет?!

Второй мастер подчеркнуто спесиво заявил, что Гитлер завоюет весь мир.

В тот же день немцы были интернированы и несколько дней спустя отправлены через Турцию на родину. Весь пуск и наладка агрегата осуществлялись без них.

Первыми кураховцы проводили на фронт коммунистов. Был создан истребительный батальон, в задачу которого входила и охрана станции. В Фонд обороны вносили деньги, ценные вещи, многие стали донорами и сдавали кровь.

Электрики иногда не успевали с упаковкой изоляции (фарфоровых деталей), погрузкой тяжелых трансформаторов и масляных выключателей, консервацией их после слива масла и т. д. Словом, круглые сутки шла напряженная работа, и появились задачи, о которых раньше никто не помышлял.

С Зуевской ГРЭС ушли воевать машинисты турбин и другие специалисты, поэтому вахты удлинились надо было заменить тех, кто сражался с врагом.

Коммунисты Зуевской ГРЭС выступили с инициативой ежемесячно отчислять в Фонд обороны однодневный заработок. Они же возглавили воскресники на производстве. Так, 10 августа ремонтники, рабочие электромастерских, водопроводчики, столяры вышли в выходной день на смену в полном составе. Все заработанные деньги поступили в Фонд обороны.

В счет этого фонда к 15 августа 1941 года в сберкассу города было передано от рабочих и служащих электростанции более 113 тысяч рублей наличными деньгами и оплаченными облигациями.

Часть энергетиков приняла участие в уборке урожая на колхозных и совхозных полях, а заработанные деньги в сумме 5645 рублей также передала в Фонд обороны.

Станцию постепенно стали готовить к эвакуации. С утра еще шла работа по разборке последней турбины. В котельном — гнетущая тишина, пусто, людей нет, освещение выключено, полумрак у наружной стены, постепенно переходящий в полную темноту за котлами. В турбинном цехе нет привычного рабочего шума агрегатов, лишь несколько человек молча разбирают турбину, вчера еще работавшую. На нулевой отметке по железнодорожному пути через открытый дверной проем время от времени подаются платформы для погрузки деталей. На местах демонтированных турбоагрегатов зияют пустые проемы в фундаментах. Трубопроводы и арматура сняты, колонны цеха и деаэраторная этажерка оголены. Во дворе на железнодорожных путях стоят готовые к отправке, нагруженные оборудованием платформы и пульманы.Здесь довольно много людей — работники электростанции, уезжающие вместе с семьями. Они кое-как рассовали свои нехитрые пожитки.

Люди тревожно ждут отправки эшелона, нервничают, многим кажется, что выехать из города до вступления противника уже не удастся. Все поглядывают на небо, где изредка появляются самолеты, и тогда начинается шум и беготня. Часть наиболее ценного оборудования вывезли. Уходили на восток эшелоны с семьями энергетиков. 12 октября Зуевская ГРЭС остановилась.

И вдруг приказ военного командования: - «Фашистов задержали, нужна электроэнергия. Надо включить станцию».

Интересно, зарегистрировали ли еще где-нибудь случай, когда станцию пускали четыре человека? Три дня и три ночи начальник смены электрического цеха Н.М. Аксенов, начальник смены турбинного цеха С. И. Вельцис, дежурный инженер электростаннии И. И. Соляник и заместитель главного инженера ГРЭС К. М. Побегайло почти не спали, бывали на всех участках, следили за работой агрегатов и оборудования. Потом на подмогу им пришли дежурные инженеры А. И. Шевердин и П. А. Сидоров, которые вернулись с дороги уже из Чистякова, и еще несколько человек, не успевших уехать. Все они поселились здесь же на станции, чтобы не терять дорогого времени на хождение домой. Станция заработала.

Но через 10 дней, 22 октября Зуевскую ГРЭС второй раз остановили, и с железнодорожной станции Орлова Слобода отправился последний эшелон с оборудованием и людьми.

Со Штеровской ГРЭС ушли добровольно на фронт более трехсот человек. Линия фронта придвинулась к Миусу, началась эвакуация станции. На помощь пришли соседи, Зуевские энергетики. Жили они вместе на казарменном положении в зоне прифронтовой полосы до 31 октября 1941 года, после уехали с оставшимися специалистами и оборудованием последним эшелоном в Караганду.

Была выполнена гигантская, ни с чем не сравнимая в мировой практике работа по перебазированию промышленности на восток, созданию там огромных мобильных предприятий, обеспечивающих необходимую помощь армии. Все советские люди самоотверженно выполняли зов партии: "Все для фронта, все для победы!".

Уже в первые дни войны был создан правительственный совет по делам эвакуации промышленности на восток страны. Председатель Н.М. Шверник, заместители Председателя А.Н. Косыгин и М.Г. Первухин. Наркомат электростанций и ряд других промышленных ведомств были в ведении М.Г. Первухина. Крупный специалист начавший свою деятельность в энергетике, где он прошел большой путь от инженера до наркома электростанций и электропромышленности, М.Г. Первухин оказывал большую помощь в перемещении энергопредприятий и строительстве электростанций на востоке, в ускоренном восстановлении энергетики в освобожденных районах.

Зуевская ГРЭС, 1941 г.

Штеровская ГРЭС, 1943 г.

Эвакуация на Восток

Эшелон с оборудованием, 1941 г.